Что пишут о группе Metallica

По ту сторону «Черного альбома» Часть вторая

Это часть вторая, часть первая.

В ожидании прошел год. «METALLICA» гастролирует, зарабатывает деньги, но во всех волосатых головах «металликовцев» роится мысль — что же дальше? А еще — старый русский вопрос: Что делать? На громадных стадионах «METALLICA» на все 500000 Ватт давала «металл». Металликовской закалки. «Весь мир сошел с ума!» и все вокруг сходили с ума и, в такт музыке и магическому голосу Хетфилда, дергали руками и лохматыми немытыми головами. Музыканты видели ослепительные лучи прожекторов, скользившие по толпе, им казалось, что это нити, которые держит в руках... да, да — кукловод. А они управляют этой необъятной человеческой массой...

И группа выбирает второй вариант: на два года замуровывается в студию. Когда пластинка вышла, ни у кого не оставалось никаких сомнений — «METALLICA» опять попала в десятку! И не только в творческом, но и в коммерческом плане. Пластинка выходит миллионными тиражами — подобной популярности трэшевые команды еще не достигали.

Итак, в 1986 году выходит пластинка, которую музыканты назвали «Master of Puppets» — «Хозяин кукол». «Master of Puppets» сделал " Металлику" одним из апологетов металла. А сам Хетфилд решил для себя: «Наконец-то я стал играть не хуже, чем мой брат, который был моим первым учителем, и превосходя меня в возрасте, превосходил в игре раз в семь...»

«METALLICA» освободилась от наследственных примесей помпезности и эклектичности. Ритмическое богатство композиций, предельная лаконичность песен, скрытая динамика, на первый взгляд, сухих аранжировок, мгновенно выделили группу из десятка подобных, взявших, между прочим, за основу их стиль, их звук и звучание. В своих работах эти четверо были настолько честны и искренни, что создавалось впечатление, что семидесятых, их взрастивших, никогда не было. Группа, способная гитарным риффом перечеркнуть тяжкое наследие «постреформистского десятилетия», она начала с полным основанием претендовать на звание детей шестидесятых, эры Вудстока и наивных «детей цветов».

Но «METALLICA» не наивна, а предельно ожесточена — утратой иллюзий, своим временем и его жестокостью.

«Master of Puppets» оказался полон всего, что так нравилось поклонникам: множество сложных партий (ведь над альбомом работали все); итогом этой сложной работы стал компактный атакующий стиль, изредка прерываемый лирическими отступлениями (именно «METALLICA» придумала трэшевые баллады, столь распространенные сейчас: по сей день они остаются фирменным знаком только «Металлики»). На концертах подобная лирика помогала музыкантам снять усталость с публики после сильных трэшевых атак. Может быть поэтому эту группу всегда очень хорошо встречает зал.

Бескомпромиссность группы по многим вопросам, категорический взгляд музыкантов на бытие, привели к тому, что часть композиций третьего диска была запрещена к трансляции по национальной радиосети.

Такая прямая позиция, ко всему прочему, шокировала всех. «Но особенно они вцепились в заглавную песню, — сказал тогда Хетфилд, — приписали нам пропаганду наркомании и все прочее. Они сходили с ума от песни „Мрачный до черноты“, им показалось, что мы призываем к самоубийствам. Идиоты! С точностью до наоборот в песне говорится о том, что раб может так привыкнуть к хозяину, что, получив свободу или лишившись хозяина, готов покончить с собой. Конечно, они поняли намек, они же хозяева, им нужны веселые, тупые рабы, которые ни о чем не пытаются думать. Именно поэтому хозяевам и не нравятся наши песни».

«METALLICA» действительно становится повелителем кукол, если так можно назвать всех фанов группы. «METALLICA» гастролирует по Америке и Европе, завоевывая себе все новых и новых поклонников, любителей и почитателей. Джеймс, Ларc, Клифф и Кирк становятся металлическими богами мировой металлической братии; на волнах успеха они разъезжают по миру и сочиняют новые песни для нового альбома. В их умах бредит что-то головокружительное и грандиозное, что может стоить многие миллионы долларов...

Но... Опять это «но», которое встречается на протяжении всего рассказа о группе. В начале осени 1986 года «METALLICA» отправляется на гастроли по Скандинавии — завоевывать оставшуюся часть Европы. 26 сентября по дороге из Стокгольма в Копенгаген автобус с музыкантами и обслуживающим персоналом не удержался на скользком повороте и перевернулся. В аварии погиб один человек. Это был Клифф Бертон. Ему было 24 года.

С Бертоном (который был если не главным, то самым умным и, без сомнения, нужным человеком в группе) «METALLICA» успевает записать первый фирменный сингл и три чумовейших диска, которые критики до 1993 года считают лучшими в творчестве группы.

— Что ты пожелал бы начинающему музыканту? — незадолго до смерти спросили у Клиффа.

— Когда я начинал, — опустив глаза, ответил он, — я решил, что жизнь положу на это дело... Я представил себе, что куча народа губит свои денежки, не достигая желаемого успеха. Слишком много фактов здесь задействовано. А должен преобладать один, самый важный — ты должен полностью, до конца посвятить себя Этому, связаться на всю жизнь с Этим, твоим самым любимым, священными брачными узами, и не давать выбить себя из седла всякому дерьму, которое та же жизнь подсовывает нам...

Он остался со своей женой навсегда: умер, обнимая ее, свою басуху. Мать Клиффа до сих пор остается поклонницей «Металлики» и получает сотни писем от людей, не забывающих ее гениального сына.

Турне было сорвано и музыканты вернулись домой. Жизнь, как музыкальная, так и физическая для них была закончена — никто не мог представить себе работу над песней, если на нее предварительно не посмотрит Клифф. Через несколько недель беспробудного пьянства, нашли в себе какие-то силы и объявили конкурс на место бас-гитариста.

Через две недели они получили 340 демонстрационных записей, из которых отобрали одну — в которой услышали звуки гитары покойного Бертона. Что-то в этой записи им показалось знакомым, где-то они уже это слышали...

Автором записи был Джейсон Ньюстед. «METALLICA» пригласила его на прослушивание. Потом Джейсон сказал, вытирая со своего тела крупные капли пота, выступая перед журналистами: «Когда я пришел на прослушивание, то увидел трех мрачных парней в черных майках и джинсах. Я взял бас-гитару, они включили фонограмму. Со второго раза я „попал“ и рискнул на импровизацию. Когда я отыграл полчаса, они переглянулись, молча пожали мне руку и вытолкали за дверь. Я так тогда и не понял, подхожу я им или нет.» Подошел!

Это был не Бертон, но что-то сильно похожее. И «METALLICA» решила рискнуть. На два года они опять пропадают в студии. Свой четвертый альбом им писать было если не легче, то привычнее — в студию они пришли с уже готовыми текстами и музыкой.

Все равно работа двигалась тяжело: давила мысль, что сквозь ноты не пробегал преследующий до сих пор всех хороших металлюг взгляд Бертона.

«...And Justice for All» — «... и справедливость для всех» — так был назван их первый и пока последний двойной альбом. После этого, никто даже не заметил довольно проходной сингл под дурацким названием «The $5.98 E.P./Garage Days Re-Revisited», который вышел в 1987 году. «METALLICA» побила всех, уже в который раз! Теперь, на выступлениях фанаты стали кричать Хетфилду во все свои многочисленные глотки — «Мастер! Мастер!» Да, в «Justice...» они все, все четверо, показали (а может еще раз доказали!) этому непонятливому миру свое мастерство. Или волшебство?

Альбом был действительно волшебным по своей глубине — да и просто музыкальному драйву. Тексты Хетфилда были вне всяких лимитов, какими-то запредельными: доказательством тому — одна из лучших баллад, ставшая впоследствии суперпопулярным синглом «One», не говоря уже об уникальном звучании и инструментальной работе. Со стороны глухих критиков не было абсолютно никаких претензий — им понравилось все. А вот фанаты сразу поняли: все хорошо! В одном у группы получился прокол — в области творчества пластинка не принесла ничего нового. По сути дела, это была вторая часть альбома «Master of Puppets». Те же ходы, те же приемы. Конечно, без сомнений, все это было в кайф, весело, интересно, технично, но... все это постепенно становилось скучным. Они слишком серьезно отнеслись к ее созданию, названием — «...And Justice for All» они охватили все две пластинки, не оставив места для мысли слушателя. Это было то, что они хотели сказать в 1988 году, когда вышел альбом. Но почти то же самое они пели и раньше. Даже Ларc Ульрих открыто признался: «После пластинки „...And Justice for All“ мы дошли до момента, когда уже не могли стать прогрессивней в той манере, в какой работали. У нас было две возможности: или повториться, или сделать что-то совсем другое. А мы никогда не видели смысла в том, чтобы повторять самих себя. (Может быть, поэтому группа так популярна, что почти никогда не повторяется?!) Десяток риффов, постоянно сменяющих друг друга в одной композиции, уже достал нас, и поверьте, доставляет большое удовольствие играть простые вещи».

Своим двойным альбомом «METALLICA» породила много слухов и кривотолков. Группа еще раз подтвердила свое лидерство. Показательна песня Хетфрилда «Eye Of The Beholder». Сам Джеймс вырос в очень религиозной семье и «Eye...» — это реминисценция детства: «Какой же ад вы для меня устроили, я вырос под вашим бдительным оком, я не знаю жизни и поэтому снова живу в аду». «Они собирались по вечерам и шепотом рассказывали друг другу, как один парень заболел, но не стал молиться, а принял лекарство. Да, Бог этого не разрешает. Он к утру отбросил коньки. А я сидел и думал: «Если вы верите в Бога, разве вы не понимаете, что Он дал вам мозги не только для того, чтобы верить. Не пора ли заняться чем-то полезным?...»

И сами музыканты захотели заниматься чем-то полезным, а не сидеть без дела на металлическом царском троне, пить пиво и русскую водку. «METALLICA» почувствовала, разглядела за потоком восторженных рецензий, что началось что-то не то. И мобилизовались. На некоторое время они даже бросили пить...

На этот раз для записи очередной пластинки понадобилось около трех лет. Оказавшись в студии, музыканты тут же занялись перестройкой — Ульрих опробовал различные покрытия стен, чтобы достичь удовлетворительного звучания своей ударной установки. Ларc раскритиковал в пух и прах последний альбом, заявив, что там не было ни ноты чистого звука. Опираясь на вышесказанное, он потерял целых два дня, отстраивая свою установку соответственно предпоследнему альбому, оставив на прежнем месте только бочки, которые клево звучали в «Justice...».

После этого приступили к репетициям, сменив при этом своего давнего продюсера Лемминга Рассмуссена. Некоторое время спустя в студии появился продюсер под крутым именем Боб Рок, специально для этого прилетевший в Калифорнию. «METALLICA» отыграла ему все двенадцать композиций, предназначенных для нового альбома (до этого момента ни один посторонний человек не слышал материала). Пока «METALLICA» нарезала что-то новое, продюсер делал заметки в своем блокноте. Поначалу Ульриху это не понравилось, но позднее лед был растоплен и установились приятельские отношения. «А-а-а! Доктор Рок! — заорал как-то на пресс-конференции Хетфилд, когда его спросили о новом продюсере. — Живет он сейчас очень хорошо. Он нам очень помогает. Звук, по-моему, записывает на очень высоком уровне. Помимо того, Боб как бы является конденсатором наших идей. Я и Ларc никогда не спорим друг с другом, но у нас разные взгляды на то, как все должно быть на самом деле.

Мы с Ульрихом играем вместе с самого первого дня основания группы, вся музыка является нашим дитятей, рожденным в страшных муках. Стараясь достичь лучшего результата, мы говорим друг другу много противоречивого, но редко перегибаем палку. Когда в студию приходит Боб, он несет третью точку зрения, и как бы уравновешивает меня и Ларса...»

Рок не стал обижаться на «металликовцев», демонстрировать свое «эго». Замечания, сделанные им в самом начале, были дельными и не затрагивали структуру песен.

Кроме продюсера, «METALLICA» поменяла и подход к текстам. Большинство песен на этой пластинке не имеет никакого отношения к политике (в отличие от прошлых). В новом альбоме ребята раскрывают свой внутренний мир. Все песни поются от первого лица. А еще музыканты обещали сделать его чуть светлее, чем прежние диски, мрачнее которых вряд ли удастся кому-либо записать. В отличие от Ульриха, Хетфилд не стал экспериментировать с обивкой стен. Его фирменный звук был прекрасно отработан. Главное в этом деле, как считает сам Джеймс, чтобы при записи в звучании ощущалось движение воздуха, тогда все будет в порядке. А еще он сказал, что эта пластинка стала первой, над которой от начала и до конца работали все четверо, все вместе. Обычно они записывали свои партии по отдельности. Теперь в помещении во время записи находятся все мы — все четверо.

При записи своего последнего альбома «METALLICA» не побоялась перенять чужой опыт. Так, по примеру «Aerosmith» они снимали на видео весь процесс записи пластинки.

«METALLICA» во время записи попыталась совершить поворот от механического звучания (свойственного их ранним работам) — к более живому звуку. Однажды, во время записи, чтобы выведать у музыкантов все их тайны, на студию пробрался какой-то наглый журналист и спросил у Хетфилда: «Это правда, что новый альбом вы вообще собираетесь записывать вживую?» — «Я, в принципе люблю живой звук, — хитро ответил ему Джеймс, — и всякие живые идеи, но предпочтение всегда отдавал очень тяжелому гитарному звуку, а он возможен только при студийном микшировании, хотя это и занимает много времени. Эффект от такой записи много лучше». А потом он велел вытолкать журналиста пинками под зад.

Так родилась еще одна легенда о группе: дескать, «METALLICA» пишет свои композиции вживую. Может быть, по настоящему в живую играет всего один человек — Кирк Хэммет, который кстати, купил свою первую гитару и усилитель на заработки грузчика и официанта, работая в самых криминогенных районах Сан-Франциско. При записи последнего диска он нашел свой, новый подход к студийной работе: чтобы отобрать самые эффективные фрагменты для своих соло, играл по несколько дублей во время записи ударных, а потом прослушивал запись дома и выбирал лучшее.

Так рождался один из самых чумовых альбомов последнего десятилетия, который музыканты группы оставили без названия.

С приходом в группу Боба Рока звучание группы довольно сильно изменилось. Некоторые фанаты из числа непримиримых сторонников чистого трэша обвинили группу в коммерциализации; этими предположениями запестрели статьи музыкальных критиков.

На счастье музыкантов и всех этого не произошло ни в 1991 (год выхода пластинки), ни в последующие месяцы раскрутки альбома. Музыканты оказались намного умнее критиков. Правда, звучание группы действительно стало несколько мягче, но благодаря этому музыка приобрела дополнительные пространственные единицы (нужные слушателям позарез), которых так не хватало на предпоследнем альбоме. На последнем альбоме записаны два потрясающих медляка — две баллады Хетфилда, которые делают не похожими ни на что другое этот альбом.

На их последнем альбоме с одной стороны конверта — фотография «металликовцев», с другой — только черный фон. Ничего, кроме черноты. Здесь кроется главная тайна группы — они сами не знают, что появится их этой черноты — что-то темное? Или, наоборот, что-то светлое-светлое? Что найдут эти четверо в окружающей их темноте? На это может ответить только Хетфилд. Или Ульрих. Или Хэммет. Или Ньюстед. Или все вместе они грянут, как тогда, на концерте в Тушино, в Москве? И слезы польются из глаз — или кровь из сердца. Потому что они не умеют играть иначе, не научились. И не научатся никогда. Потому что все они плохо учились в своих школах. Как, впрочем, и мы. Делайте выводы...

На счастье музыкантов и всех этого не произошло ни в 1991 (год выхода пластинки), ни в последующие месяцы раскрутки альбома. Музыканты оказались намного умнее критиков. Правда, звучание группы действительно стало несколько мягче, но благодаря этому музыка приобрела дополнительные пространственные единицы (нужные слушателям позарез), которых так не хватало на предпоследнем альбоме. На последнем альбоме записаны два потрясающих медляка — две баллады Хетфилда, которые делают не похожими ни на что другое этот альбом.

На их последнем альбоме с одной стороны конверта — фотография «металликовцев», с другой — только черный фон. Ничего, кроме черноты. Здесь кроется главная тайна группы — они сами не знают, что появится их этой черноты — что-то темное? Или, наоборот, что-то светлое-светлое? Что найдут эти четверо в окружающей их темноте? На это может ответить только Хетфилд. Или Ульрих. Или Хэммет. Или Ньюстед. Или все вместе они грянут, как тогда, на концерте в Тушино, в Москве? И слезы польются из глаз — или кровь из сердца. Потому что они не умеют играть иначе, не научились. И не научатся никогда. Потому что все они плохо учились в своих школах. Как, впрочем, и мы. Делайте выводы... На счастье музыкантов и всех этого не произошло ни в 1991 (год выхода пластинки), ни в последующие месяцы раскрутки альбома. Музыканты оказались намного умнее критиков. Правда, звучание группы действительно стало несколько мягче, но благодаря этому музыка приобрела дополнительные пространственные единицы (нужные слушателям позарез), которых так не хватало на предпоследнем альбоме. На последнем альбоме записаны два потрясающих медляка — две баллады Хетфилда, которые делают не похожими ни на что другое этот альбом.

На их последнем альбоме с одной стороны конверта — фотография «металликовцев», с другой — только черный фон. Ничего, кроме черноты. Здесь кроется главная тайна группы — они сами не знают, что появится их этой черноты — что-то темное? Или, наоборот, что-то светлое-светлое? Что найдут эти четверо в окружающей их темноте? На это может ответить только Хетфилд. Или Ульрих. Или Хэммет. Или Ньюстед. Или все вместе они грянут, как тогда, на концерте в Тушино, в Москве? И слезы польются из глаз — или кровь из сердца. Потому что они не умеют играть иначе, не научились. И не научатся никогда. Потому что все они плохо учились в своих школах. Как, впрочем, и мы. Делайте выводы...

← к списку статей первая часть →