Что пишут о группе Metallica

Неизвестный Кирк Хаммет Часть вторая

Это часть вторая, часть первая.

Интервью проходило после выступления на концерте в Германии. Интервью брал Робин Дореян (Robyn Doreian), Великобритания.

KNAC.COM: Что Вы делали, когда Вам было двадцать?

KIRK: Я постоянно был пьян. И я многое уже не помню. Иногда ребята мне говорят, «Эй, мужик, помнишь, как мы делали это или то», а я в ответ говорю лишь «Нет!»

Когда я оглядываюсь назад на то, что было, я понимаю, что слишком поздно вошел во взрослую жизнь, т.к. не чувствовал этого в 29 или 30 лет, а когда понял, что уже настала пора взрослой жизни, я перестал вести так называемый рок’н’рольный образ жизни и изменил весть свой подход к жизни.

Когда мне было 20 лет, я действительно не задумывался о будущем. Я жил одним днем, не оглядываясь назад и не заглядывая вперед. К концу турне And Justice Tour у меня были большие проблемы с алкоголем. Я заметил это, когда после окончания турне я еще в течение трех месяцев пребывал в этом состоянии, в состоянии постоянного движения, тусовки.

Стало происходить то, что просыпаясь каждое утро, я немного ел и немедленно начинал пить шампанское. Я должен был прекратить вести такой образ жизни. Я обратился к врачу, и он сказал мне, что если я не перестану употреблять алкоголь, моя печень станет еще хуже, да и весь организм тоже. Тот факт, что я слишком много употреблял шампанского, водки, Crown Royal и принимал наркотики, и привел меня к такому состоянию.

KNAC.COM: В Вашей жизни были наркотики?

KIRK: Они всегда там были. Я же из Сан-Франциско, ха-ха. Я знал про наркотики, когда еще был совсем маленьким. Однажды я увидел на улице хиппи и спросил у своей мамы, что с этими людьми не так, почему у них раскрашены лица, идут по улице без ботинок все время танцуя. Она отвечала, что они находятся под воздействием наркотиков, и я думал, что это нормально, что так должно и быть.

Я никогда не связывал наркотики с чем-нибудь плохим. Хотя я всегда знал, что наркотики вредны для здоровья, но этот риск, который вы принимаете. Наркотики всегда были вокруг меня, насколько я помню, и мы всегда их употребляли.

KNAC.COM: Мы поговорим о кокаине и колесах?

KIRK: О колесах никогда, но об остальном можно. Я помню, Клифф (Бертон) примет наркотик, подходит ко мне и говорит, «я только что принял наркотик, но не сказал ребятам». Он всегда это принимал. Я выходил со сцены за кулисы, и он говорил «мужик, это был отличный концерт». Я спрашивал его: «Почему?», а он отвечал: «Потому что здорово «жарили».

Я делил вместе с ним комнату, и он постоянно устраивал мне сюрпризы. Он всегда это устраивал, и он практически приучил меня курить марихуанну снова, так как я уже бросил курить почти пять лет назад. Это был тот путь, который он выбрал. Клифф всегда искал острых ощущений.

KNAC.COM: Почему Клифф не хотел, чтобы Джеймс и Ларс знали, что он принимает наркотики?

KIRK: Я никогда не интересовался у него. Он всегда принимал ’shrooms. Он быд сумашедшим. Но он всегда доверял мне и рассказывал относительно этих вещей, и просил не рассказывать парням. Я думаю, что он знал, что я не буду его осуждать за это, а ребята будут.

KNAC.COM: Уже ходят слухи, что Вы любите экспериментировать над песнями с альбома «S&M»?

KIRK: Откуда люди получают эту гребанную информацию? Ха-ха, вернемся немного назад к тому, что я говорил. Я действительно приоткрыл свой разум для понимания многих вещей, ведь я из Сан-Франциско. Мне даже прозвище дали — Sodom By The Bay.

KNAC.COM: Вы ходите в какие-нибудь клубы?

KIRK: Вы имеете в виду сексуальные клубы? В Сан-Франциско открылось новое место, где Вы самостоятельно устраиваете аукцион для того, чтобы лицо, предложившее самую высокую цену, сделало для Вас все, что Вы захотите. Это — удивительная вещь. Есть также другое место, куда Вы можете войти только с кем-то, и это подобно тому, что Вы как бы поменялись женами и принимаете участие в оргии с другими женами, если они согласны. Я не был там еще, т.к. это место недавно открылось. Есть еще одно место в Сан-Франциско под названием «Bondage A Go Go», в которое я частенько захаживал, забавно там было, пока оно не стало слишком популярным из-за выступления 400lb парней, одетых в кожанные шорты и подставляющих свою задницу, по которой хлестают. Через некоторое время мне это наскучало и перестал туда заходить, особенно когда не пьян.

KNAC.COM: Правда, что Вы вкладываете деньги в киноиндустрию Сан-Франциско, чтобы помочь начинающим режиссерам?

KIRK: У меня много друзей режиссеров, которые снимают независимые фильмы и много присылают мне некоторые проекты и идеи, и я ожидаю проект Blair Witch или что-то в этом роде, что принесло бы творческий и финансовый успех.

Много людей приходят ко мне, в частности Лес Клейпул (Les Claypool) (Primus), мы назначаем место встречи, чтобы обсудить фильм, который будет рассказывать о городе, в котором я жил в возрасте 13 — 18 лет, о местечке под именем El Sabrania, откуда родом Лес. Он рассказывает о жизни двух братьев, о их судьбе и несчастьях. У нас уже есть продюсер и режиссер, но режиссер сейчас занят съемкой видеоклипа, Лес и я тоже были заняты, но мы надеемся, что все-таки сделаем этот фильм. Лес и я хотим организовать компанию в Bay Area, чтобы каждый кто нуждается в производстве видео, или нуждался в съемочной команде, или если хотят сделать маленький независимый фильм, могли бы сделать это в Сан-Франциско, а не ехать в Лос-Анджелес. Это пробный шаг, не относящийся к нашей основной деятельности.

KNAC.COM: Вы думали относительно сценария?

KIRK: Мне больше нравится снимать фильм, чем сниматься самому. Камера меня не пугает, но мне становиться как-то неловко, когда за мной наблюдают. Иногда я помогаю снимать видео и наблюдаю за группой, но это действительно, дейтсвительно трудно для меня — смотреть на себя со стороны. Я вижу себя и думаю: «Боже, какой же я придурок!», ха-ха, это происходит потому, что мне тяжело видеть себя со стороны.

KNAC.COM: Некоторое время назад Вы вернулись из колледжа. Что Вы изучали?

KIRK: Я изучал джаз, потому что он мне нравится, ходил в класс кино и посещал этнический класс. Класс кино был очень большим, так что никто на меня не обращал внимания; джазовый класс также был заполнен поклонниками джаза, так что и там никто не обращал на меня внимания в течение двух недель. Лишь в этническом классе на меня обратили внимание, но я был холоден, и делал это очень убедительно. У меня в жизни был такой период, когда после турне в поддержку Черного альбома я искал свои записи. Это помогло мне вернуться к нормальному состоянию, т.к. всегда было для меня проблематично.

Поле окончания турне, я замечаю, что очень трудно трудно приспособиться к нормальной жизни. Когда Вы находитесь в турне, Вы всегда в движении, всегда есть какой-то импульс. На следующий день после завершения турне Вы ничего не делаете, но Ваша душа и тело все еще находятся в движении, питаясь остаточной энергетикой. В прошлом я отходил с помощью алкоголя, как это было после завершения турне And Justice Tour.

KNAC.COM: Что повлияло на ваш выбор заниматься в этническом классе?

KIRK: Во мне есть какая-то часть филиппинской крови, и мне стало интересно узнать немного по-больше о филиппинцах: кто они и что они из себя представляют, т.к. у меня никогда не было времени, чтобы узнать все это. Я никогда не был среди своих родственников, так что и спросить мне было не у кого. У меня было несколько вопросов относительно моих этнических корней, и я узнал много о пути, которым филиппинцы самостотельно пришли в Западное сообщество, это действительно было интересно. Я был единственным кавказцем в классе, ха-ха.

KNAC.COM: На протяжении практически всей Вашей жизни у Вас было большое количество фанов. Что Вы видите, когда заглядываете в глаза 19-летнему парнишке в майке Metal Up Your Ass?

KIRK: Когда я на сцене, это самый лучший момент. Когда я играю «Battery» и вижу парня в майке Metal Up Your Ass, я там. Может быть даже в большей степени, чем он. Ведь я должен с играть как можно лучше. «Убиваю» каждого своей гитарой.

KNAC.COM: Вы все еще общаетесь с вашими фэнами?

KIRK: Я всегда общаюсь с ними, потому что все еще чувствую, что значит для них музыка. И, вопреки тому, что ребята сказали в прошлом, я не утомляюсь от игры наших песен. Будучи ведущим гитаристом (lead guitar), я использую любую возможность, чтобы пополнить или изменить свое соло или сделать так, как я этого хочу. Я думаю, что это дает мне больше свободы выбора, чем Джейсону, который должен придерживаться басовых линий, потому что он намного больше связан с игрой Ларса.

Возможно, это произошло после восьмимесячного исполнения песни «Seek & Destroy», которую мы исполняем на каждом концерте с 1983 года, достало меня однообразие, но тогда получилась совсем другая вещь, отличная от той, которая играла во мне, и я начал экспериментировать. Мне действительно это нравится.

Вчера вечером было просто невероятное шоу. Играть с оркестром — удивительная вещь. Я даже уже и не знаю, как мы будем исполнять песни только четырьмя инструментами. Я думаю, что начну изучать некоторые симфонические композиции и стану их играть на сцене.

KNAC.COM: В недавнем издании «So What!» (журнал фан-клуба METALLICA) были напечатаны фотографии Джеймса Хетфилда в шкуре оленя, подготавливающегося обрезать рога. Какие чувства у Вас возникают при наблюдении таких картин?

KIRK: Я — вегетарианец, но не потому что люблю животных, а потому, что считаю животную пищу не очень хорошей для моего организма. Вообще-то, меня это нисколько не трогает, потому что у меня дома есть много чучел.

У меня есть двойная голова овцы начала этого столетия. Также у меня есть двуголовый зародыш свиньи в банке, он — триклопс — с тремя глазами. У меня в доме есть много чучел, наподобие тех, какие делает Джеймс. У меня много летучих мышей, ящериц, змей в банках, практически все виды.

Я знаю Джеймса, знаю его как человека, и знаю, что он действительно этим наслаждается. Но это никогда не беспокоило меня, и никогда не трогало. Это у него хобби такое. И это помогает ему уйти от своих проблем или это то, что вызывает в нем прилив молодости и энергии. Пока он стреляет не в людей, это нормально.

KNAC.COM: И последний вопрос. Как Вы собираетесь искать ответы на Ваши вопросы в области познания?

KIRK: Я не знаю. Я только пытаюсь найти ответы. Я себя спрашиваю, как это может касаться всего остального. Я спрашиваю себя, почему я настолько удачлив в своем положении, благодаря которому я могу приносить людям счастье и в то же время я здесь благодаря им, продолжая спрашивать себя, почему же все-таки я? Я не знаю. Я думаю, что это угодно судьбе. Возможно, в прошлой жизни каждый из нас или все вместе — вчетвером — делали что-то действительно хорошее так, что в этой жизни нам так хорошо. Мне очень жаль, что я так и не смогу выяснить, как все было.

← к списку статей первая часть интервью →